Продолжаем зарисовки писателя, члена Белгородского отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «БОЕВОЕ БРАТСТВО» Сергея Бережного после того, как он вернулся с территории Украины https://bbratstvo.com/2022/07/20/sergey-berezhnoy-sobiraet-material-dlya-reportazha-o-103-y-brigade
БЕРЕЖНОЙ С.А. [23.07.2022 12:25]
Комбриг спит урывками по три-четыре часа в сутки. Вымотан донельзя, но всегда свеж и выбрит, берцы вычищены, собран, подтянут. Говорит ровно, никогда не срывается на крик даже тогда, когда я в силу неуравновешенности пустил бы в ход приклад. Чтобы очистить проход четверть часа собирал «лепестки», хотя мог бы спокойно курить в сторонке, дожидаясь сапёров. Солдат на разминирование не пустил, коротко бросив: «Опасно. Сам справлюсь». Железный комбриг, стальные нервы. Зовут Николай, фамилия Пономарёв. Полковник. У себя в Белогорске за две недели возвёл храм – сутками работали, а в полдень 9 мая открыли.
Фронтовые дороги бригады обозначены сгоревшей техникой – негусто, но есть. Это результат работы по колоннам ДРГ, арты и БПЛ. Каждый выезд на передовую для доставки грузов – рулетка и комбриг «крутит барабан» ежесуточно, сам выводя колонны, сам выбирая маршрут и идя впереди. Его блокпосты самые результативные: чуть ли не ежедневно задерживают диверсантов, наводчиков, правосеков. Ребята специально им натасканные, физиономисты и психологи, ну а бригада – кусок лакомый, поэтому магнитом притягивает к себе всю эту «нечисть». По пути к разведчикам завернули в село. Жителей почти не видно – 4/5 домов разрушены до основания. Даже печных труб не видать – только груда кирпичей да порушенные палисадники с посеченными вишнями да мальвой. На обочине неразорвавшийся снаряд «урагана», подрывать некогда, а надо бы. Осколки ракет, снарядов и хвостовики мин никто не собирает – вот раздолье для собирателей цветмета. Вдоль улицы флаги ДНР – ни красных, ни российских нет. Потом объяснили, что их дэнэровцы забрали с собою.
В администрации глава – бывший начальник почты, она же почтальон в одном лице. Почты больше нет – та же участь постигла, что и большинство домов. Обрадовалась нашему приезду, точнее, комбригу. Выгружаем медикаменты – оказывается, он привёз заказ. Негоже нам с пустыми руками, поэтому отдаём пару ящиков продуктов – наш НЗ и огромный короб, приготовленный Тимофеевичем (Геннадием Алёхиным). Что такое эти три десятка банок тушенки и столько же сгущёнки? Так, на один глазок, но она радости не скрывает и этим крохам. В селе нет лекарств, но есть больные. Нет продуктов, а люди голодают. Помощи не просит, не сетует, просто делится, что в уцелевших домах сплошь побит шифер, окна зияют слепыми глазницами без стёкол, где-то вышибло взрывом двери. Замеры произвести некому – мужиков почти нет. Сама вдовая, соседки что слева, что справа тоже без мужей. Печника бы – печи надо к зиме сложить, да где его взять. Комбриг слушает, делает пометки в блокноте. Он ничего не обещает, но уверен: что-то успеет сделать, пока бригаду не перебросили на другой фронт. Просим открыть храм. Батюшка сбежал на второй день, так что ключи у неё.
Храм не пострадал, а вот беседка покосилась – два столба перебиты снарядом, прошедшим по касательной. Комбриг заходит, перекрестившись, подолгу стоит у каждой иконы, потом прикладывается к лику Богородицы. Подумалось, что в бригаде не только свой священник отец Олег – окормляет, души исцеляет, здесь дух православия царит, силы даёт. Разведчики ждут нас в лесу. Угощают салом с хлебом – вкуснотища необыкновенная, хотя и не любитель этого хохлацкого лакомства. Подошёл комбат радиоэлектронной разведки. По виду школьный учитель, по интеллекту и эрудиции никак не меньше вузовского профессора. Язык сочен и афористичен, хотя говорим о вещах далеко не литературных – скучная высшая математика, физика, баллистика, чертит какие-то эллипсы и кривые на песке, какие-то формулы, расчёты, траектория. Для нас, примитивных неучей, сплошной тёмный лес, тайга и тундра. Ясно одно: «хаймерсы» будут досаждать и дальше, если не будем уничтожать в эшелонах. Потом стирает всё берцем и смеётся: «Секретные сведения».
Комбат войсковых разведчиков прямая противоположность: высок, мосласт, небрит. Говорит мало, больше молчит. Вчера его ребята «сняли» ДРГ – досаждали нашим колоннам, вот и поплатились. Сегодня тоже в поиске, вернутся к утру. По рации передают, что барражируют беспилотник и комбриг даёт команду сматываться: негоже демаскировать товарищей. Комбаты хором предлагают переждать – неровен час, наведут БПЛА на нас вражескую арту, но комбриг решения не меняет: надо ещё объехать с дюжину объектов.
И мы вновь мчим, навесив на дверцы броники и держа палец на флажке предохранителя. На прошлой неделе у него был день рождения. Приехал генерал, поздравил, накрыли стол – хлеб, каша, свежие огурцы, привезенные Виталием Писанковым, «самопальный» лимонад – разрезанный и выжатый лимон с водою и непременно чай. На спиртное табу – не место и не время. Мы подарили икону Николая Угодника, привезенную с Афона – пусть Святой и дальше хранит и оберегает. Николай Вениаминович принял, прикоснулся губами, перекрестился, поблагодарил и глаза увлажнились. Суровый мужик, радость старался не выказать, а всё же не сдержался и голос дрогнул. Он уходит с бригадой – меняются задачи, меняется и дислокация.
Договорились, что встретимся недели через три, привезём смонтированный фильм о бригаде, а потом снова будем мотаться по передку: слушая, смотря, снимая. Может быть, сделаем продолжение фильма. Но главное – чтобы все были живы. Храни вас Господь, русские воины, ангелы, сошедшие с небес.
