Курская битва, Белгородское направление. Что мы знаем о ней? Ожесточённейшие бои на Обоянском направления с элитными эсэсовскими дивизиями, стойкость гвардейцев Шумилова, яростные контратаки под Прохоровкой, больше известные как грандиозное танковое сражение. За неделю боёв немцы продвинулись более чем на три десятка километров. Десятки тысяч погибших, сотни сгоревших танков и сбитых самолётов. К 12 июля резервы Воронежского фронта почти исчерпаны, но Манштейн по всему фронту останавливает наступление и лишь в междуречье Сажновского и Северского Донца немцы ещё раз испытывают судьбу.
13 июля 1943 года двумя сходящимися клиньями дивизии СС «Рейх» и 3-го танкового корпуса генерала Брейта пытаются взять в клещи 48-й стрелковый корпус 69-ой армии в районе Шахово и выйти в тыл 5-й гв. танковой армии, понесшей огромные потери в боях под Прохоровкой.
На утро следующего дня эсэсовские танки прорвали оборону обескровленного в боях корпуса в районе Яблоново и двинулись на Шахово. С юга навстречу им из Щелоково и Рындинки прорвались танки и самоходки 19-й танковой дивизии. К полуночи захвачены Шахово, к утру Плота, Малое Яблоново, Ржавец, южная часть Косьминки. На узком отрезке в дюжину километров земля перепахивалась гусеницами, снарядами, бомбами непрерывно трое суток и казалось, что ничего живого там уже нет.
Потеряв больше десятка тысяч погибшими и пропавшими без вести, всю технику, практически без боеприпасов 48-й корпус вырвался из окружения и лишь группы прикрытия стояли насмерть. Смети их огнём, заутюжь танками — и трагедии не избежать.
Шестнадцатое июля сорок третьего. Небо с утра затянуло столбами густого чёрного дыма и порой казалось, что третьи сутки длится нескончаемая ночь. Третьи сутки пылает и корчится земля, стонет от взрывов, плавится под языками пламени пылающих танков, сожжённая взрывами, развороченная и испещрённая оспинами воронок. В горле першило от стойкого запаха горящей резины, перемешанного с тошнотворным смрадом горелого человеческого мяса. Цепляясь за редкие островки несгоревшей травы, стлался сладковатый трупный запах – запах смерти: окрестные поля густо горбились телами погибших, сгоревшими остовами самолётов, замершими танками с размотанными траками и вырванными взрывами башнями.
Ещё никто не знал, что к полудню фельдмаршал Манштейн отдаст приказ на отступление. Не знали этого ни командующий фронтом Ватутин, ни Ротмистров, ни лётчики 183 истребительного авиаполка. Они ещё не знали, что вышли из этого страшного по кровопролитности сражения победителями.
Немцы прошли через крохотный хуторок Покровка в десяток домишек вдоль Донца и зацепились за высоту 225. Это была последняя пядь прохоровской земли, захваченная ими на Белгородском фасе. До Прохоровки рукой подать.
Командир 183-го авиаполка майор Обозненко тёр виски – практически третьи сутки без сна отдавались острой болью – и думал: кого же послать? Не успел комэск доложить о четырёх сбитых «мессерах», как новый приказ: прикрыть нашу пехоту от Плоты до Шахово. «Яки» — не штурмовики, для наступающих танков помеха малая, но психологически поддержать наших надо. Пятёрка в постоянной готовности на аэродроме – их трогать нельзя. Вторая эскадрилья ещё не вернулась, первая только что вышла из боя. Оставался его ведомый комэск Алексей Юрченко. – Лёш, давай поднимай своих. Пойдёте на патрулирование по маршруту Правороть – Шахово — Щелоково.…, – он очертил круг на карте. – Задача: не допустить штурмовки к нашей пехоты. Помолчав, глухо добавил: – Возвращайся, ведомый, мне без тебя воевать не с руки будет.
Двенадцать «яков» — «единички» и «семёрки» ровно в восемнадцать тридцать пять взмыли в небо. Двое из них — младший лейтенант Лепёхин и сержант Карпенко — в бессмертие.
«…в 18.35 заметили на 4000 метров 6 Wf.109, которые пытались атаковать наши самолёты. В ходе завязавшегося воздушного боя количество немецких самолтов увеличилось до 16 Bf.109. Ст. сержант Дорохов сверху сзади атаковал и поджег Wf.109 (в районе Шахово). Мл. лейтенант Проскурин заметил парашютиста, которого расстреливали 4 Wf.109, атаковал с пикирования и сбил Bf.109 один в районе Малое Яблоново, остальные немецкие самолёты ушли с набором высоты. Мл. лейтенант Сергеев подбил один Wf.109 (шёл горящим к земле). Мл. лейтенант Носов атаковал в лоб 2 Wf.109, один из которых ушел боевым разворотом, а второй встал в вираж, подставил брюхо и был сбит очередью по бензобакам и мотору в районе Непхаево. Из боевого вылета не вернулись мл. лейтенант Лепёхин и сержант Карпенко…»
Им всем было едва за двадцать.
Лето восемьдесят девятого клонилось к закату. Привычно холодными и росными стали зори, выползали с вечера из сырых балок туманы и заканчивала перед дальней дорогой облёт аистиная молодь.
К полудню Ряднов добрался до окраины Плоты. Он уже наслушался рассказов от жителей окрестных деревень о боях сорок третьего, о подбитых танках и упавших самолетах. Если всему верить, то за околицей каждого села лежит как минимум по самолёту и паре танков, не считая безымянных могил. Может быть, так и было, но сколько минуло с той поры?
Из крайнего дома вышла пожилая женщина, вытирая руки подолом, и, прищурясь, пытливо смотрела на приближающегося незнакомца. Евгений Васильевич поздоровался, попросил воды, разговорились. Рассказала, что на хуторе Покровка в июле сорок третьего упал в огородах самолёт и долго ещё торчал из бочажины его хвост.
В этот день металлоискатель слабо зуммерил на кусочки дюраля, но ничего о том, что здесь лежит самолёт, не говорило. И всё-таки предчувствие поисковика требовало ещё и ещё раз возвращаться на это место.
Лет десять спустя он привёл сюда свой отряд. Погреба, где ещё девчушкой укрывалась в войну рассказавшая о самолёте женщина, уже не было, как не было и самого дома и даже следов от хутора не осталось. Вручную расчистили терновник и камыш, начали раскапывать, но метра через полтора пошла вода и поиск пришлось приостановить.
На следующий год уже местные попытали счастья – самолёт их интересовал только как цветной металл. Это всё равно, что могилу осквернить. Пригнали трактор, стали копать, но земля оказалась мудрее, не отдала самолёт.
Писанков подошёл к поиску обстоятельно. Поработал в архиве – потери наших и немецких самолётов в этом районе в июле сорок третьего были огромны. Доложил правлению организации, разработали план поиска, пригласили липецких поисковиков. Копали сначала вручную – метр, два, три – пошла вода, быстро заполняя воронку, но признаков самолёта всё нет. Впору бы остановиться – опять разочарование, но поисковики упорно шли к цели. Щуп до металла не доставал, зато на поверхность воды вырвался воздух и разошлись масляные круги – значит, всё-таки на верном пути. Почти месяц непрерывной работы, тонны жидкой глины перебрано практически вручную, помпы захлёбывались, но на помощь пришла техника: Борозняк С.В. нашел трактор, Кабалин Д.П. («Белзнак») выделил экскаватор, Тараканов С.В. («Горводоканал») – машины для откачивания воды и жидкой грязи. И вот пошли первые находки: пулёмёты, авиапушка, патроны, бронеспинка, фрагменты приборной доски. Часы застыли на 19-00 – время соприкосновения с землёю. По номеру двигателя установили самолёт – «Як-7Б», лётчик – Н.И.Лепёхин, числившийся без вести пропавшим.
Оставалось найти останки лётчика. Самолёт вошёл в землю под углом в сорок пять градусов со стороны села Плота. Лепёхин успел выпрыгнуть с парашютом, но был расстрелян «мессерами» ещё в воздухе. Его отнесло к лесочку в сторону Ржавца и там, на опушке, сутки спустя нашли местные старики и похоронили, но время, увы, не оставило следов могилки. Так что поиск ещё не окончен.
Писанков предложил установить памятные стелы на местах гибели наших лётчиков, но решили отмечать ими места ожесточённейших сражений наших войск: под Бубнами ни на шаг не отступил батальон и полёг под гусеницами эсэсовских танков. Под Бутова выходящие из окружения красноармейцы разгромили штаб немецкого полка, а потом дрались уже в рукопашную и почти все погибли, настигнутые врагом. Севернее Топлинки позиции немцев штурмовали бойцы 7-й гвардейской – до сих пор косточками усеян Огурцов лес. А сколько их, таких мест, на Белгородчине?
С.Д.Потехин, директор спортивной арены «Оранжевый лёд», предложил провести выставку фрагментов погибшего самолёта и провести матч памяти погибшего лётчика, а на собранные средства заказать стелы.
За свой счёт изготовили плакаты, привезли экспонаты и вечером 17 ноября спортивная арена полнилась студентами и курсантами. Мансур Абдрахимов привел десантников, Николай Бобов ветеранов из Белгородского областного отделения Всероссийской организации «БОЕВОЕ БРАТСТВО». Шли семьями, родители вели своих детей – в тот вечер равнодушных не было. Сначала открылась выставка, а потом состоялся матч. Любители хоккея говорят, что наши хоккеисты не просто играли, а буквально сражались. И победа была одержана – 5:2. Но это была не просто победа над соперником – это была дань памяти погибшим ровесникам. Собрали, конечно, немного — всего две с половиной тысячи. Ну, ничего: добавим, изготовим, поставим. Никто кроме нас. Мы ведь тоже родом оттуда, из Поля Куликова, Бородино, Прохоровки.
Сергей Бережной.
