23 июля исполнилось 145 лет со дня героического боя парохода «Веста» с турецким броненосцем «Фетхи Буленд», что означает «Великая победа».
«Веста» – российский пароход второй половины XIX века. Получил широкую известность после того, как в ходе русско-турецкой войны 23 июля 1877 года вступил в бой с гораздо более мощным турецким броненосным кораблём. Однако, по другим данным героического боя не было. Сразу следует отметить, что этот «новый взгляд» в русском обществе поддержки не получил. В общественном мнении и русской памяти командир «Весты» капитан-лейтенант Баранов и его экипаж остались героями, какими и являлись.
Статьи Парижского мирного договора 1856 года запрещали России иметь на Чёрном море военный флот, создавать на побережье военно-морские арсеналы и крепости. За 20 лет, с 1857 по 1877 годы, Морским министерством не было построено ни одного боевого корабля. За неимением лучшего была выдвинута идея: задействовать пароходы «активной обороны», то есть торговые суда, вооружаемые в период военного времени. Эта идея в целом была здравой, но несмотря на субсидии правительства Российское общество пароходства и торговли (РОПиТ), покупало разнотипные и мало подходившие на роль крейсеров пароходы.
Это были пароходы «Константин», «Владимир» и «Аргонавт». К их числу относился и пароход «Веста». Он был построен в Англии в 1858 году. На пароходе установили пять 6-дюймовых мортир, два 9-фунтовых орудия и одно 4-фунтовое орудие, по две скорострельные пушки системы Энгстрема и Гатлинга. Навесной огонь мортир представлял серьёзную угрозу даже для турецких броненосцев, не имевших бронированных палуб. На борту «Весты» имелись также два паровых катера с шестовыми минами. Кроме этого, на «Весте» был установлен аппарат инженера Давыдова для производства автоматической залповой стрельбы.
Водоизмещение парохода составляло 1800 тонн, он мог развивать скорость 12 узлов (22,22 км/час). «Веста» считалась наиболее удовлетворяющей условиям «активной обороны» в открытом море. Пароход должен был обеспечивать безопасность судоходства между Севастополем, Одессой и устьем Дуная.
16 июля 1877 года, за неделю до боя, «Веста» вместе с другими пароходами «активной обороны» вышла в море. Не встретив неприятеля, через два дня она вернулась в Одессу. К вечеру 22 июля 1877 года пароход вышел из Одессы и к утру следующего дня находился в 35 милях (64,82 км) от Кюстенджи (ныне – Констанца). Вскоре на горизонте сигнальщики заметили дымы. На «Весте» предположили, что это идут торговые суда и пароход заспешил к ним навстречу. Однако вскоре стало ясно, что к «Весте» приближается турецкий броненосец.
Капитан-лейтенант Н. Баранов
Несмотря на то, что вооружение русского парохода не шло ни в какое сравнение с мощным турком, капитан-лейтенант Баранов без колебаний отдал приказ открыть огонь по неприятелю. Некоторое время турки молчали – видимо они были ошеломлены неожиданной дерзостью русских моряков. Затем мощная артиллерия противника начала пристрелку по «Весте». Противники сближались. Их разделяла дистанция 3 кабельтова (555,6 метра). На море начался жестокий и беспощадный артиллерийский бой.
Турок дал залп в 128 пудов. Бывший грузовой коммерческий пароход «Веста», вооружённый в сравнении с броненосцем, лёгкими орудиями, ответил залпом всего лишь в 12 пудов! На турецком броненосце были опытные моряки – англичане. Их наглости и нахальству не было предела. Во время боя они позволяли себе находиться в английской военной форме.
На пароходе «Веста» «морским волкам» противостояли молодые русские моряки. Они были менее опытны в морском деле, но по стойкости, героизму и мужеству могли потягаться со всеми моряками Нового и Старого света.
Кормовыми орудиями «Весты» спокойно, как на учениях, распоряжались полковник Чернов и прапорщик Яковлев. Экипаж «Весты», несмотря на потери, сражался с завидным хладнокровием и мужеством, но его силы явно иссякали.
Один из турецких снарядов угодил в корму русского парохода. В щепы разнесло командирский вельбот и левую кормовую мортиру, погиб артиллерийский офицер полковник Чернов. Его последними словами стали: «Прощайте! На корме не забудьте… Заряжено правое… Действуйте!».
То же самое повторилось и с молодым прапорщиком Яковлевым. Он буквально был засыпан и рассечён картечью со всех сторон. На его теле насчитали 29 ран. Несмотря на страшную боль и он успел сказать своё последнее слово: «Братцы, в кармане у меня разрывные трубки, пригодятся!», – проговорил, умирая.
Очередной снаряд разорвался с такими же убийственными последствиями, как и предыдущий. Он повредил одно орудие и скосил немало моряков. Из офицеров на этот раз погиб лейтенант Михаил Перелешин. В ту минуту, когда разорвался снаряд, он находился со своей командой у миноносного катера, который снаряжал, так как его приказано было приготовить на всякий случай.
Раненые и убитые всё прибывали. Их сносили в кают-компанию, где был устроен лазарет. Молодой доктор Франковский едва успевал сносить раненых и перевязывать им раны. Бой между тем всё продолжался и становился всё упорнее и отчаяннее. Наступали минуты, когда турецкий броненосец, шедший со скоростью 13,5 узла (25 км/час), почти нагонял «Весту», двигавшуюся всего со скоростью 11 узлов (20,37 км/час). Между ними оставалась дистанция менее ружейного выстрела. Тогда капитан-лейтенант Баранов, всё время не сходивший со своего мостика, вызывал стрелков и они, стоя открыто на палубе давали ружейный залп по неприятелю. Но и турки в долгу не оставались, посылая залп за залпом, оставлявшими следы на русском пароходе. Во время ружейной перестрелки, иногда сам капитан-лейтенант Баранов, известный как отличный стрелок, выхватывал оружие из рук матроса и стрелял с мостика по туркам.
Все участвовавшие в героическом бою с турецким броненосцем были настоящими героями. Особого внимания заслуживает князь Евгений Голицын-Головкин, служивший на «Весте» лейтенантом. Ещё до объявления русско-турецкой войны князь был лейтенантом в отставке. Как человек со средствами он уже несколько лет посвящал себя мирным занятиям в должности пензенского губернского предводителя дворянства.
С объявлением войны он тотчас же снова поступил на флот – и именно на Черноморский, с тем, чтобы при первой возможности отправиться в дело. Во время боя «Весты» лейтенант Голицын-Головкин, заметив, что мостик, на котором стоял капитан-лейтенант Баранов и отдавал приказания, обстреливался неприятелем особенно активно, под всякими предлогами старался заслонить командира парохода от осколков своим тучным телом, желая служить щитом. К счастью лейтенант вышел из боя почти невредимым. Почти, потому что вследствие своей полноты, князь сам весьма долго не мог разглядеть, что у него ранены были обе ноги. Только вследствие усилившейся боли уже на третий день неожиданно для себя узнал, что он ранен.
Лейтенант Кротков стал на место убитых офицеров, и в тот момент, когда наводил орудие, граната, разорвавшаяся сзади осколками, пробила его мундир по крайней мере в сорока местах. Он, опалённый и с семнадцатью ранами в теле, продолжал наводить мортиру. Тут стоит прибавить, что пароходный кок под весь шум и гвалт, происходивший на палубе, спокойно и хладнокровно на камбузе рубил котлеты, спеша накормить команду.
В конце боя наступило мгновение, когда минуты «Весты», казалось, уже были сочтены. Неприятель имел то страшное преимущество, что при близком расстоянии мог успешно действовать своими разрушительными, хорошо защищёнными прицельными орудиями. Между тем «Веста» исключительно серьёзно могла рассчитывать только на мортиры, навесные выстрелы которых успешно действуют только с дальнего расстояния.
Среди команды с быстротой молнии пронеслось известие о предложенном командиром решении, принятом всеми единогласно. Было решено: вся команда должна была броситься на абордаж броненосца. На случай же, если бы это не удалось сделать – оставшимся на пароходе сцепиться вплотную с броненосцем и, поднося одной рукой к крюйт-камере зажжённый фитиль, другою крепче и мужественнее обнять врага, чтобы вместе разом взлететь на воздух. Славное решение, достойное таких героев-храбрецов!
Когда оно было объявлено, все моряки сняли головные уборы, перекрестились и дружно крикнули «Ура!». Из заряженных кормовых мортир было решено дать последний залп по неприятелю. Наводил орудия лейтенант Рожественский, который вместе с лейтенантом Кротковым оставался распорядителем кормовых орудий после погибших Чернова и Яковлева. Прогремел выстрел, и свершилось настоящее чудо! Снаряд попал в броненосец и снёс передний орудийный каземат противника. Неприятельское судно окутал густой дым. Снова грянуло дружное «Ура!». Экипаж «Весты» был охвачен восторгом.
На броненосце начался пожар, и команде стало уже не до сражения с «Вестой». Ещё какое-то время турок продолжил бой, хотя уже далеко не так активно, а затем лёг на обратный курс и направился к берегам Румынии. Бой неожиданно прекратился.
Неравный бой стоил «Весте» 12 убитых, из них 3 офицера, и 24 раненых, из них 4 офицера. Из строя выбыл каждый четвёртый член экипажа. Капитан-лейтенант Баранов был контужен дважды, но до самого конца боя оставался на командирском мостике.
Оценив обстановку и состояние «Весты» после жестокого пятичасового боя капитан-лейтенант Баранов не решился преследовать спешно уходившего врага. Он взял курс на Севастополь и на рассвете 24 июля «Веста» прибыла на Севастопольский рейд. Её сигнальных выстрелов на берегу не поняли и приняли за турецкий корабль. На берегу ударили тревогу, но вскоре всё разъяснилось.
Когда «Веста» ошвартовалась у таможенной пристани, перед собравшимися севастопольцами предстала мрачная картина. Изнурённые лица офицеров и команды парохода, изорванная и испачканная одежда со следами запёкшейся крови, вдребезги разбитый на палубе катер, исковерканный орудийный лафет и некоторые другие следы повреждений ясно свидетельствовали о том, что команда «Весты» имела жаркое дело. В Севастополе публика массами посещала геройский пароход. Его экипаж долгое время был предметом самых восторженных и патриотических оваций со стороны севастопольцев.
Капитан-лейтенант Баранов, лейтенанты Рожественский и Владимир Перелешин за бой были награждены орденом Святого Георгия IV степени, другие офицеры – орденом Святого Владимира IV степени. Всем офицерам за отличие присвоили следующий чин. Капитан-лейтенант Баранов, кроме того, стал флигель-адъютантом.
Государь Император соизволил пожаловать три знака отличия Военного ордена для двух гардемаринов Барковского и Казнакова, юнкера Яковлева и десять знаков для награждения особенно отличившихся нижних чинов из команды парохода. Награды вручил главный командир Черноморского флота и портов вице-адмирал Аркас. Впоследствии всем офицерам и нижним чинам «Весты» был высочайше пожалован пожизненный пенсион, гражданским механикам и кочегарам выдали двойные оклады, а волонтёрам и наёмной прислуге – единовременные денежные суммы. Всех нижних чинов наградили Георгиевскими крестами.
Погибших героев «Весты» похоронили на Михайловском кладбище на Северной стороне. В 1886 году на их братской могиле был сооружён памятник по проекту скульптора П.О. Брукальского – массивный четырёхгранный крестообразный пилон, установленный на широком ступенчатом постаменте. В основание пилона вмонтированы чугунные ядра. Орудийные стволы, напоминающие колонны, поддерживают пилон. На лицевой стороне памятника прямой рельефный крест, под ним мемориальная доска с текстом, рассказывающим о подвиге экипажа «Весты». На боковых гранях памятные доски с именами двенадцати погибших в бою 23 июля 1877 года. Общая высота памятника – 5 метров. Выполнен из гранита, орудийные стволы и доски – чугунные.
Позднее один из минных крейсеров Черноморского флота был назван «Капитан-лейтенант Баранов». Героический бой русского парохода «Веста» под командой капитан-лейтенанта Баранова ещё раз доказал изумлённой Европе, что русские моряки и без броненосцев способны одерживать блестящие победы.
Сергей Хайминов, капитан-лейтенант, член Всероссийской общественной организации ветеранов «БОЕВОЕ БРАТСТВО»
