22 июня 1941 для народа нашей страны началась самая страшная и изнурительная война в истории. Фашистская Германия, связанная с СССР договором о ненападении, вероломно нарушила его и вторглась на нашу территорию.
Беспримерное по своей масштабности сухопутное вторжение кардинально изменило характер шедшей к тому времени уже два года Второй Мировой войны и, в конечном итоге, стало поворотным пунктом в развитии мировой цивилизации. До этого речь шла о войне, в которой все участники, в основном, занимались решением вопросов передела колоний, и стратегия сторон на европейском театре военных действий в значительной степени определялась именно этим. Нападение на Советский Союз, территорию которого Германия в соответствии с представлениями своего фюрера Адольфа Гитлера рассматривала как объект колонизации, ввело в число воюющих сторон великую нацию, которая боролась не за контроль над сырьевыми базами в Северной Африке или ресурсами Индокитая, но защищала само свое существование и отстаивала собственные исконные территории.
Первые дни и месяцы войны для Советского Союза были небывало тяжелыми, полным горьких разочарований и самых мрачных прогнозов. Согласно своей стратегии «блицкрига» — молниеносной войны — немцы нанесли массированный удар по объектам военной инфраструктуры и населенным пунктам. И начали стремительное продвижение на восток. План «Барбароса» предусматривал быстрый, за несколько летних месяцев, захват основных транспортных узлов и важнейших городов, включая Москву. И на каком-то этапе могло показаться, что у него есть шанс на осуществление. Ряд поражений, которые потерпела Красная Армия в начале конфликта, стал впоследствии основой для многочисленных спекуляций о полной неготовности страны к войне, некомпетентности и безусловной наивной вере советского высшего руководства в силу пакта о ненападении, о нежелании прислушиваться к донесениям разведки относительно точной даты начала боевых действий. Это, разумеется, не соответствует правде истории.
Германия, жаждавшая реванша после поражения в Первой Мировой, к тому времени уже не первый год неуклонно укреплялась, наращивала военную и промышленную мощь и под руководством нацистской партии обрела черты агрессивного и беспринципного игрока на мировой политической арене.
Фактически военные действия в Европе начались ещё в 1936 году, когда немецкие войска пришли на помощь мятежному генералу Франко в Испании, а Советский Союз военными поставками и специалистами-советниками поддержал республиканское правительство. Сегодня не секрет, что гражданская война в Испании стала фактически прокси-войной между идеологическими антиподами: нацистами и сторонниками интернациональных социалистических идей во главе с коммунистами, флагом которых был СССР. Известно, что в добровольческих интербригадах, воевавших на стороне республиканцев, тайно сражались и кадровые военнослужащие Красной Армии.
В 1938 году Германия при попустительстве западных держав захватила и расчленила Чехословакию, причем в пиршестве стервятников приняли участие и хортистская Венгрия и Польша. Именно отказ Англии и Франции прислушаться к предложениям Советского Союза о создании системы европейской безопасности и заставил Москву 23 августа 1939 года подписать с Берлином договор о ненападении. Что вызвало лицемерное возмущение в странах Европы. Особенно мощная волна которого поднялась после 1 сентября 1939 года, когда уже Польша пала жертвой немецкой агрессии, что заставило формально вступить в войну её союзников, Англию и Францию. При этом нужно отметить, что прагматичные и трезвомыслящие политики этих стран, например, знаменитый сэр Уинстон Черчилль, вовсе не рассматривали явно вынужденный союз двух идеологически враждебных друг другу государств как нечто естественное и нерушимое. Ровно через месяц после начала Второй Мировой, 1 октября 1939 года, Черчилль в выступлении по лондонскому радио произнес свою знаменитую фразу о загадке России:
«Я не могу вам предсказать, как будет действовать Россия. Это загадка, обернутая тайной и спрятанная в секрет. Но некий ключ, пожалуй, существует. Этот ключ — русский национальный интерес. Ни с интересом, ни с безопасностью России никак не согласуется, чтобы Германия утвердилась на берегах Черного моря или подмяла под себя Балканские государства и подчинила себе славянские народы юго-восточной Европы. Это противоречило бы историческим жизненным интересам России».
Иными словами, загадкой для Черчилля были лишь конкретные действия Сталина, но в том, что они будут предприняты в соответствии с государственными интересами СССР, он не сомневался. И подтверждением тому, конечно, были и установление просоветских режимов в Прибалтийских государствах и дальнейшее полное присоединение этих стран к Союзу. И печально знаменитая, но все же победоносная, Зимняя война с Финляндией, единственной целью которой было отодвинуть государственную границу от Ленинграда на сравнительно безопасное расстояние.
Руководство страны знало о том, что столкновение с Германией исторически неизбежно. Оно поднимало промышленность, в первую очередь оборонную, оно занималось переоснащением армии, военным строительством. Сверхконцентрацию фашистских войск на наших границах в Кремле, конечно, тоже не могли не заметить. И, стараясь не давать немцам ни малейшего повода для провокаций, проводили мероприятия по стягиванию к границам своих войск. Но, как много лет спустя в беседе с писателем Феликсом Чуевым признался второй человек в сталинском СССР Вячеслав Молотов: «Мы делали все, что могли. Но мы не успели». И этот роковой, но объективный исторический факт потребовал от народов Советского Союза не просто напряжённых усилий для достижения победы, а сверхчеловеческого боевого и трудового героизма с первых и до последних минут войны.
22 июня на рассвете, в три сорок пять утра, 1-я погранзастава 86-го Августовского пограничного отряда была атакована разведывательно-диверсионной группой противника. Личный состав заставы под командованием Александра Сивачева вступил в бой и уничтожил нападавших. В четыре заставу и весь отряд накрывает мощный артиллерийский обстрел — начинается немецкое наступление. Пограничники, лишенные связи с командованием, вступают в бой с превосходящими силами противника.
Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский в 4.00 докладывает Г. К. Жукову: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в Севастополе есть разрушения».
В Брестской крепости гитлеровцам удается захватить почти половину территории. Дальнейшее продвижение остановлено внезапной контратакой красноармейцев. Из донесения штаба 45-й немецкой дивизии о боях на территории крепости: «Русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35–40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров».
Через час после начала агрессии, когда в Кремле уже шло экстренное совещание Сталина с наркомами и военачальниками о неотложных мерах по отражению нападения, посол Германии в СССР граф фон Шуленбург вручает наркому иностранных дел СССР Молотову «Ноту Министерства иностранных дел Германии Советскому Правительству» об объявлении войны. Этот фиговый листок не может прикрыть акт явного вероломства, но обратим внимание на формулировку: «Правительство Германии не может безучастно относится к серьезной угрозе на восточной границе, поэтому фюрер отдал приказ Германским вооруженным силам всеми средствами отвести эту угрозу». Циничное перекладывание ответственности и наглая попытка оправдать свою подлость, вот что из себя представляет этот дипломатический документ.
В половине шестого утра рейхсминистр Геббельс лично зачитывает обращение Адольфа Гитлера к немцам: «Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве… В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир… Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех».
Но эта ложь, как покажет история, не поможет нацистским преступникам. Потому что, вломившись в пределы нашей Родины, они подписали своему режиму и себе лично смертный приговор. Долгий, кровавый, порой просто невыносимый по своей тяжести путь приведет наш народ к победному маю 1945 года, и благодарная Европа будет цветами встречать советских солдат, воочию убедившись, кто её подлинные спасители.
И когда 22 июня мы скорбим, вспоминая о 27 миллионах погибших и несметных количествах искалеченных и обездоленных наших соотечественников, мы вспоминаем и о том, что их неслыханная жертва принесла миру настоящее торжество справедливости и победу над бесчеловечным злом.
