Имя Геннадия Ивановича Невельского из славной плеяды выдающихся мореплавателей XIX века занимает особое место в истории освоения Дальнего Востока. Русский адмирал, потомственный морской офицер, бесстрашный мореплаватель, учёный-гидрограф, основатель Николаевского поста (ныне – г. Николаевск-на-Амуре). Основание Николаевского поста имело огромное международное значение – мирным путём, без каких-либо военных действий огромные территории Приамурья, Приморья и Сахалина были присоединены к Российской Империи.
Возглавляя Амурскую экспедицию в 1849-1856 годах, смелый исследователь Невельской совершил крупнейшие географические открытия в районе нижнего течения Амура и северных берегов Японского моря. Доказал, что устье Амура доступно для входа морских судов и что Сахалин – остров.
О заслугах адмирала Невельского написано много, но за каждым его успехом всегда стояла его жена Екатерина Ивановна – главное счастье его жизни, верная и надёжная спутница. Вскоре после свадьбы эта хрупкая молодая женщина, подобно жёнам декабристов вместе с мужем отправилась в экспедицию на Дальний Восток.
Екатерина родилась 15 октября (27 октября по новому стилю) 1831 года в семье дворян Ивана Матвеевича и Марии Николаевны Ельчаниновых на Смоленщине. По воспоминаниям подруги Кати по Смольному институту, будущая Екатерина Невельская была «сама радость и веселье, и при большом уме была очень собой хороша. Она была небольшого роста, блондинка с правильными чертами лица и с прелестными большими голубыми глазами, имевшими ту особенность, что, когда лицо её смеялось, и голос звонко раздавался от смеха, они не изменяли своего вдумчивого выражения, придавая тем ей особую оригинальную прелесть».
Девушку в возрасте 14-ти лет родители отдали учиться в Смольный институт благородных девиц. В те годы он был больше известен как Смольный монастырь, поскольку был закрытым заведением с очень жёсткими правилами и аскетичными условиями жизни.
Выпуск из Смольного института почти совпал с полным сиротством Екатерины и её сестры Александры – в 1848 году умерла Мария Николаевна, а отец сестёр ушёл из жизни ещё раньше. Летом того же года их дядя по матери Владимир Николаевич Зарин, назначенный губернатором Иркутской губернии, забрав с собой племянниц, выехал к новому месту службы.
Окончив Смольный институт благородных девиц, Екатерина Ельчанинова была хорошо образована. Она знала всеобщую и российскую историю, географию, литературу, французский и немецкий языки, могла музицировать, увлекалась театром, верховой ездой, много читала. Книги с ней были всегда – в Санкт-Петербурге, Иркутске, Петровском.
В 1849 году в Иркутске на одном из балов состоялась встреча Геннадия Невельского и Екатерины Ельчаниновой. Увидев 18-летнюю Екатерину, Геннадий Иванович был сражён и, видимо, сразу понял, что к нему, 36-летнему уже заслуженному морскому офицеру, пришла любовь – первая и настоящая.
Рассказы Невельского о морских путешествиях и приключениях, об Амуре, гиляках, живущих там, юная красавица слушала с интересом, но не более. Екатерина очень нравилась Геннадию Невельскому, однако девушка не сразу приняла его ухаживания. Он «имел не совсем красивую наружность. Маленький рост, худощавое лицо, покрытое рябинками, большая лысина. Живость глаз и широкий лоб выдавали в нём энергию и горячность характера».
Необходимо было время, чтобы Екатерина поняла, какая глубоко симпатичная и тёплая натура скрывается за непредставительной внешностью Геннадия Невельского. Но этого времени Невельской ей не дал, потому что в 1850 году он был направлен в экспедицию на Дальний Восток с предписанием «не касаться устья Амура». Будучи проездом в Иркутске в марте 1850 года, он стремительно делает предложение Екатерине выйти за него замуж и получает категорический отказ.
Прибыв на Амур, капитан I ранга Невельской, заботясь уже не столько о географических открытиях, сколько об интересах Российского государства, вопреки полученному предписанию основал в устье Амура Николаевский пост, подняв там российский флаг и объявив о суверенитете России над этими землями.
В правительственных кругах России самоуправство Геннадия Ивановича вызвали недовольство и раздражение. Реакция чиновников Особого комитета была своеобразной. Они сочли его поступок дерзостью, достойный разжалования в матросы, о чём и было с пристрастием доложено императору Николаю I. Всполошенные, они бегали из кабинета в кабинет и вслух рассуждали: «Самоуправство. Дипломатический скандал, так и до войны недалеко. Кто он такой, этот капитанишко, чтобы решать за государя!?»
Однако, внимательно выслушав доклад генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьёва, император назвал поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим», наградив его орденом Святого Владимира IV степени. На доклад Особого комитета Николай I наложил знаменитую резолюцию: «Где раз поднят русский флаг, там он опускаться не должен».
В 1851 году из Санкт-Петербурга капитан I ранга Невельской вновь был направлен на Дальний Восток с целью продолжить исследование берегов устья Амура, Амурского лимана и Татарского пролива, Амурского и Уссурийского края, а также острова Сахалин.
Прибыв в Иркутск, Геннадий Невельской пишет своему другу Михаилу Корсакову: «Милый и любезный друг Миша, приготовься – я счастлив, я готов на подвиг для Отчизны. Не один – со мною решилась ехать и услаждать моё заточение и разделять труды на благо Отечества мой милый, несравненный, давно мною любимый всем существом человек – Екатерина Ивановна Ельчанинова – моя Катенька. Ты спросишь, как это случилось. Очень просто. Я приехал в Иркутск, увидел её и не мог более уже противостоять тому беспредельному и глубокому чувству. Я к ней – и она дала мне слово – вот и всё. Ты не поверишь, милый Миша, как я был рад. Пусть говорят, что хотят, но я решительно не мог быть один. Я любил, люблю её – этого ангела».
Обряд венчания Геннадия Невельского и Екатерины Ельчаниновой произошёл 16 апреля 1851 года в Крестовоздвиженской церкви. На венчании присутствовал весь светский Иркутск, после была отпразднована пышная свадьба.
Вскоре Невельскому предстояло следовать к устью Амура для руководства экспедицией. Несмотря на уговоры всего окружения и самого Невельского остаться в Иркутске, Екатерина сразу и бесповоротно приняла решение следовать за своим мужем. Это решение возникло не случайно. В тот период Екатерина Ивановна находилась под влиянием иркутского светского общества, которое состояло в основном из семей декабристов.
Если для 19-летней девушки этот поступок не подвиг, то очень серьёзное решение. Через некоторое время Невельские отправились в далёкий путь. Дорога на Дальний Восток пролегала не по Амуру, который в 1851 году фактически не являлся российской территорией. Формально Приамурье было территорией Китая, и обследование реки было связано с большими сложностями и определённым риском. Миссия Геннадия Невельского была многоплановой: дипломатия, разведка, вплоть до боевых столкновений.
В письме к смоленскому дяде Екатерина Невельская писала: «Я боюсь за свои силы во время путешествия, нам надо сделать 5000 вёрст – 1000 верхом, а остальное по воде. К счастью, я не трусиха и храбрая амазонка. Но всё же, я думаю, мне не избежать самой ужасной усталости. Впрочем, я не одна буду переносить это. Мой друг будет со мной и будет поддерживать меня».
Путь из Забайкалья составил две недели и пролегал по Лене до Якутска. Далее из Якутска по тракту через Охотск. Тракт – это просто тропа, по которой в то время периодически передвигались караваны для снабжения русских портов, расположенных на Тихом океане. Каково же было на лошади в дамском седле юной Екатерине Невельской проехать не одну тысячу километров!?
Ранним утром 2 июня 1851 года началось путешествие из Якутска в Охотск. Караван состоял из пятидесяти лошадей, основная часть которых была навьючена багажом и разными грузами. Дорога была трудной даже для местных проводников-якутов и бывалых казаков — их вооружённого конвоя, сопровождавшего экспедицию.
Для Екатерины Невельской путешествие стало самой нестоящей пыткой. Случалось так, что она слезала с лошади и садилась на край дороги, не имея сил снова влезть на лошадь. В пути она заметно ослабела. Не доезжая вёрст десять до Охотска, она упала на сырую траву, от невыносимых страданий у неё захватило дыхание. Тем не менее Екатерина не изменила своего решения сопровождать мужа до конечного пункта экспедиции – только вперёд, только вместе, в Петровское, к устью Амура.
28 июня 1851 года караван прибыл в Охотск. Там Екатерина приобрела красивую мебель для гостиной в Петровском и очень сокрушалось, что не удалось приобрести фортепиано. Однако впереди чету Невельских ждали ещё более серьёзные испытания.
Из Аяна в Петровское экспедиция должна была идти на бриге «Охотск», но он не пришёл. Распространился слух о том, что русские в Петровском убиты дикарями. Это известие повергло Невельского в беспокойство и тревогу. Он поклялся, что отмстит дикарям. Геннадий Иванович настаивал, чтобы жена осталась в Аяне.
«Мой муж, в беспокойстве и среди полной неизвестности того, что будет, хотел оставить меня в Аяне. Но это было невозможно, друзья мои, не правда ли? Я была бы самая низкая, если бы осталась сидеть спокойно под защитой, в то время как мой муж рисковал бы своей жизнью и боролся за свою честь и честь Отечества. Борьба между нами продолжалась несколько часов, но я вышла победительницей, я до конца последовала за мужем», – писала Екатерина Ивановна своим родственникам.
Утром 16 июля маленькая эскадра, состоящая из двух судов – старого, верного транспортного судна «Байкал» и барка «Шелихов» — вышла из Аяна и, держа курс севернее Шантарских островов, направилась в Сахалинский залив. На борту «Шелихова» находились переселенцы, шедшие в Петровское, в том числе дети и женщины, офицеры и нижние чины, назначенные в экспедицию Невельского. Участникам экспедиции и переселенцам он должен был доставить большое количество грузов, лошадей и скот.
В пути 18 июня барк «Шелихов» в нескольких милях от Петровского в тумане наскочил на камень и начал тонуть. Геннадий Иванович несколько раз спускался в каюту к Екатерине Ивановне, чтобы сообщить ей о происходящем, успокоить и поддержать. Когда она поднялась на палубу и увидела глаза собравшихся на палубе детей и женщин, с отчаянием и завистью, печально и даже грозно устремлённые на неё, её сердце сжалось от жалости. Она закричала, что не уйдёт первой с корабля.
«Командиры и офицеры съезжают последними, – говорила она, – и я съеду с барка, когда ни одной женщины и ребёнка не останется на судне». Так она и поступила.
Всех пассажиров, все грузы и багаж, кроме красивой мебели, купленной Екатериной в Охотске, благополучно перегрузили на транспорт «Байкал» и пришли на нём в Петровское зимовьё. Свои переживания во время крушения «Шелихова» Екатерина Ивановна описала в письме, которое отправила в Иркутск 24 июля 1851 года.
Тяжелейшее путешествие из Иркутска в Петровское зимовьё наконец-то закончилось. Молодая женщина, до этого блиставшая на светских балах, пережила и долгий, тяжёлый путь верхом, и страхи плавания, и ужасы неизвестности, и безмерную усталость, достойно выдержав все испытания. Она не роптала, не жаловалась. Когда было особенно страшно — иногда плакала, но быстро брала себя в руки. Примером для неё всегда был муж, которого она всё больше любила, ценила и восхищалась им. Теперь, вдали от малой родины, от привычной обстановки, у неё начиналась новая жизнь.
Петровское зимовьё постепенно росло. Для нового флигеля и очередной казармы возводились два сруба, постоянно шло заготовление строительного леса. Петровское уже могло похвастаться ледником, колодцем, новой баней, восьмитонным палубным ботиком, вельботом, двухвесельным ялом, наборной лодкой, двумя береговыми шпилями, сараем на столбах, скотным двором. Кирпича было заготовлено несколько тысяч штук.
Росло и хозяйство Екатерины Ивановны. Она прекрасно справлялась со своими главными обязанностями. Супруга начальника экспедиции была заботливой, приветливой, радушной хозяйкой, примером преданности делу мужа, образцом стойкости для всех женщин экспедиции – для жён нижних чинов, их матерей и сестёр.
Она не могла себе позволить начальственный, барский тон. Дружба и понимание помогли ей завоевать расположение окружающих. Соседями первопроходцев стали гиляки, не знавшие русского языка. Одетые в собачьи шкуры и пахнущие рыбой, гиляки поначалу внушали страх Екатерине, но вскоре она к ним привыкла и, выучив язык, смогла превратить неприязнь переселенцев и аборигенов в дружбу. Местные жители любили посещать дом Невельских, где их встречала приветливая хозяйка. В её дом гости приносили грязь, запах собачьих шкур, пропитанных нерпичьим жиром и никогда не мытых тел. Она ни в коем случае не подавала вида, что ей было плохо. Екатерина относилась к ним также радушно, как и к товарищам мужа.
К ней без страха и робости заходили местные жительницы, и она учила их мыться, одеваться, обрабатывать землю и заводить грядки. Вскоре её стали величать матушкой-заступницей, поскольку к ней можно было в любое время прийти со своими нуждами.
Вот что записал в своём дневнике Римский-Корсаков о Екатерине Ивановне: «Невельскому довольно часто приходилось разъезжать, и его мадам в это время оставалась одна – прислушиваться к шуму Охотского моря, вечно плещущего на низменный берег так называемой Петровской кошки, саженях в ста за её домом, да собирать бруснику в кустах тощего кедровника – единственного произрастания на этом унылом песчаном берегу. И несмотря на то, двадцатилетняя барынька не изнывала и не соскучилась, развела огород, занимается хозяйством, солит грибы, мочит бруснику и коптит рыбу, вошла во вкус занятий своего мужа, усердно сочувствует его успехам и надеждам, так же, как и он, увлекается Амуром и Сахалином».
На протяжении всей жизни Екатерина Ивановна была сильна духом, никогда не сдавалась в трудные моменты, и самое главное – она всегда была со своим мужем, была ему надёжной опорой во всех его трудностях. Она сама выбрала свою судьбу, но при этом не изменились её идеалы, жизненные планы и ожидания. Не побоявшись поехать с мужем в далёкую и опасную экспедицию, общаясь с местным населением, она ни одного раза не подала вида, что ей неприятно и не очень хочется общаться с ними. Преодолев страх и брезгливость, он помогала им.
Ни потеря любимой дочери, погибшей от болезни, ни тяготы пребывания в Петровском, ни болезни не сломали эту женщину. Она вышла победительницей, одушевлённая любовью к мужу и Отечеству, сильная, твёрдая и скромная.
После смерти Геннадия Ивановича Невельского в 1876 году, она завершила работу над его книгой «Подвиги русских офицеров на крайнем Востоке России, 1849–1855 г.г.», которую он написал в конце жизни, и издала её.
Екатерина Ивановна ушла из жизни 8 марта 1879 года в возрасте 48 лет, пережив мужа лишь на три года. В проливе Невельского есть мыс Екатерины – так увековечил имя своей единственной возлюбленной отважный адмирал Невельской.
Своим мужеством, своим подвигом, своей любовью к мужу Екатерина Ивановна Невельская показала, что она не только может быть хорошей женой, но также может быть прекрасной спутницей, надёжной помощницей в его нелёгких путешествиях. Не каждая молодая дворянка была способна совершить такой подвиг во имя любви.
Сергей Хайминов, капитан-лейтенант, член Всероссийской общественной организации ветеранов «БОЕВОЕ БРАТСТВО»
