Служба в войсках «дяди Васи» онежанину, члену районного отделения «БОЕВОГО БРАТСТВА» Архангельской области, ветерану боевых действий в Афганистане Александру Евгеньевичу Гостеву была словно предначертана судьбой. Появился на свет 2 августа 1961 года, родная сторона в Верховье, в поселке Первомайском. А спустя 18 лет оказался в составе 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка ВДВ в Баграме.
«Специально в десантники не готовился, хотя, как все советские мальчишки, смотрел про них фильмы и, наверняка, мечтал быть похожим. Здоровьем обижен не был, в школе занимался лыжным спортом, играл в «Зарницы». И решил Бог — так тому и быть», — вспоминает Александр Евгеньевич.
В армию его призвали 27 октября 1979 года. Решение о вводе войск в Афганистан уже было принято. Случилось это только в декабре, после штурма дворца Амина. Но кто тогда понимал, чем все обернется спустя годы. Тем более призывник 18 лет.
«Мы с дружественным визитом летели: не воевать, а поддержать союзный режим, как нам замполиты говорили. Будем охранять наших советников, деревья сажать, строительством заниматься. СССР помогал афганцам и раньше строить мосты, дороги, дома, школы. Но сначала была учебка в Одесской области, в Бессарабии, город Болград. После нового года начался спецкарантин.
Там уже по-боевому бегали: учения на сопках, обстрелы, и под танками полежали немножко. Обучали стрелять, бегать и драться. В феврале уже начали готовить в Афганистан. Все было засекречено. Мы не знали, куда летим. Так, только между собой обсуждали. В марте погрузились на Ан-22. Два ГАЗ-66 туда влезло, и нас 280 человек.
Летели через Красноводск, в Казахстане. Просидели там сутки. Потом в Кабул. Уже стояла жара. Вместе с ней сразу пришло ощущение, что это другая страна и совсем чужой мир. Предупредили всех, что лучше никуда не соваться», — рассказал ветеран.
К месту дислоцирования части, в Баграм (около 50 км от Кабула), два взвода прилетели на «вертушках» спустя трое суток.
«Ночью было слышно, как постреливают иногда где-то. На аэродроме МиГи и вертолеты. Ми-24 мало было, в основном Ми-8. Все с оружием. Поехали в часть на БМД (боевой машине десанта). По дороге, на обочинах, уже была наша подбитая техника. Но нам сказали, что никаких боев нет. Неделю по стрельбищам таскали, как молодых. По «зеленке» (лесополосе) меж гор походили, по кишлакам, где власть еще удерживали их внутренние войска (царандой). Подводили они нас почти всегда. На боевых все время за нас прятались, как только стрелять начнут.
Афганистан находится на высоте две с половиной тысячи метров над уровнем моря. Плюс горы — еще километра три. Нагрузка большая, по 30 килограммов, таскать тяжело. Дыхалка подводила иногда. Поневоле бросил курить.
Мы без погон были, без знаков различия, в «мабуте» (армейской форме песочного цвета). Голубые береты сразу сказали снять, ходили в панамах. Проволоку вставишь, чтобы смотрелась, как у ковбоя. А на боевых — в касках. До рукопашной у меня ни разу не доходило. А так… в меня стреляли, я стрелял.
Первый боевой выход состоялся через полмесяца. Слова «зачистка» в армейском обиходе еще не было. Тогда говорили «поедем на войну». В семи километрах от базы, в поселке Чирикарт, то ли захватили школу, то ли собирались напасть. В три утра две роты выдвинулись колонной на БМД, третья обеспечивала прикрытие. На место прибыли около шести утра.
Восход такой красивый был, солнышко из-за гор встает. На вершинах снег. Послали разведвзвод — все чисто, никого. Только стали заходить на прочесывание в село, и с горы по нам открыли огонь. Пули щелкают по дувалам (стенам из глины или камня), непривычно. Разбежались по укрытиям, кто куда. Заняли оборону. Из БМД отстрелялись по горам, и тихо-мирно разошлись.
За полгода службы один раз выезжали в Кабул, на охрану хлебозавода, который хотели взорвать. Было одно нападение на базу. В 80-м декхане (афганские крестьяне) еще не определились, с кем они.
Сегодня они с действующей властью, завтра – с моджахедами. Темный народ. По их календарю у них XIV век там был. 24 марта — Новый год.
Один раз в горах пересеклись с «привидениями»: повстречали подразделение ГРУ. Человек двенадцать. Это только, что мы увидели, а сколько их там было вокруг? Загорелые, бородатые, видно было, что с гор не спускаются. Как появились бесшумно и незаметно, так и исчезли».
Демобилизовали Александра прямо с боевых. В начале июля около недели ходили по горной «зеленке». Когда возвращались через реку, попали под обстрел. Залегли между камней и вызвали авиацию. А потом пошли наверх, в атаку.
«Снайпер, наверно, в ногу шарахнул разрывной пулей. Вынесли, на «вертушку» и в Кабул, затем в госпиталь — в Ташкент. А потом и в запас. В августе 80-го уже дома был», — вспоминает Александр Евгеньевич.
Среди наград, что красуются на груди онежанина, — орден Красной Звезды, за которым скрывается отдельная история. Во время одной из зачисток Александр Гостев уничтожил гранатами в доме неподалеку от своей позиции огневую точку противника. Тем самым уберег товарищей от опасности и, возможно, спас кому-то из них жизнь.
«Просто оказался в нужное время в нужном месте», — скромно заметил ветеран.
Газета «Онега». Сергей ЕФИМОВ
